ВОЗВРАЩЕНИЕ

Он поднял голову, прикрыл слезящиеся глаза ладонью от слишком яркого света, и, прищурившись, всмотрелся в вывеску на воротах. Буквы расплывались перед глазами, не желая открывать пришедшему тайну написанного.
Пришлось подойти ещё поближе – на расстояние вытянутой руки. Пляска знаков, наконец, прекратилась, и он смог удостовериться – да, это как раз то место, о котором ему рассказывали.

Скептическая усмешка растянула губы, пришедший покачал головой.
- Как же… - проскрипел он, и натужно откашлялся. – Думают, написали, и все им поверят. Обманщики! Такого быть не может!
Он ещё некоторое время ругал ни в чём не повинные ворота и вывеску на все корки – тихо, но очень изобретательно. При этом пришедший постоянно оглядывался через плечо, словно боялся, что его услышат.
Но, замолчав наконец, мужчина всё же взялся за висящее на одной из створок кольцо, и постучал, тут же проворчав:
- Ага, откроют они, как же… - но закончить фразу не успел.
Дверь в воротах открылась, и пришедший увидел фигуру в светлых одеждах.
- Приветствую тебя, странник, и добро пожаловать! – произнесла она. – Да будет твоё пребывание среди нас счастливым и долгим.
Путник хотел было что-то съязвить, но очередной приступ кашля помешал сделать это.
Разогнувшись наконец, и переведя дыхание, пришедший махнул рукой и молча прошёл мимо встречавшего. Тот с улыбкой проводил ворчуна взглядом.

…мужчина вышел из здания с другой его стороны, и огляделся. Лучи света по-прежнему больно резали уставшие глаза, но зрение всё же позволяло сориентироваться.
- Как я и думал, - путник снова усмехнулся. – Не то. Вот это вот что такое, а? Что такое, я вас спрашиваю?! Не было такого!
Он ткнул скрюченным дрожащим пальцем в сторону ещё одного здания, стоявшего неподалёку.
- Обманщики! – гневно воскликнул мужчина дрожащим голосом. А потом куда тише повторил: - Обманщики… эх.
Хотел было развернуться и уйти обратно – но, так и не завершив движения, вдруг замер, задумавшись. Потом посмотрел вдоль короткой улочки. Пожал плечами.
- Раз уж я всё равно здесь…
И медленно, словно боясь чего-то, пошёл в ту сторону.
Пройдя мимо здания, вызвавшего его недавнее возмущение, путник сделал ещё несколько шагов, а затем резко остановился.
Вытянув шею, пристально посмотрел вперёд. Прошёл ещё чуть-чуть вперёд.
- Он?.. не может быть!.. Да нет, на самом деле, он… Чтоб меня!

Мужчина медленно пошёл туда, где увидел нечто, глубоко его взволновавшее. Через полсотни шагов он остановился возле памятника, и, задрав голову, долго глядел на лицо статуи.
- Как живой…
Оторвавшись, наконец, от созерцания каменного изваяния, путник по привычке потянулся промокнуть слёзы с уставших глаз – но рукав старой хламиды непонятного цвета, который заменял ему платок, остался сухим. Мужчина удивлённо посмотрел на него. Потом тряхнул головой и снова стал смотреть по сторонам.
Губы пришедшего шевелились, произнося какие-то слова. Он переводил взгляд с одного здания на другое, в его тусклых, словно бы пыльных, глазах начали разгораться яркие искорки.
Мужчина обошёл вокруг площади, пройдя мимо каждого дома, который там стоял – кивая им головой, как старым знакомым.
Сам он не замечал этого, – разве что в какой-то миг отметил, что стало легче дышать, да поутихла ещё полчаса назад казавшейся вечной боль в коленях – но со стороны можно было легко заметить, что путник стал двигаться быстрее и увереннее. Спина человека распрямилась, он уже не так сильно щурился, чтобы рассмотреть интересующие его вещи, а морщины на лице стали чуть менее заметны.
- Так… надо же! Что-то могут. Да только, - тут пришедший снова ехидно усмехнулся, - маловато этого будет. Ну, построили. А дальше что? Там-то вон вообще неизвестно чего понаставили… кстати, загляну-ка я вон на ту улочку…

Путник прошёл между домами, и оказался на примыкающей к площади улице. Там стояло несколько зданий, но он взглянул на них мельком, лишь отметив про себя: да, и тут всё на месте.
Его внимание целиком и полностью приковало к себе всего одно строение. Высокая башня, горделиво взирающая на окрестности. Старик – впрочем, можно ли было ещё называть его так? кажется, уже нет – смотрел на неё и плакал. Нет, рыданий или всхлипываний не было – просто слёзы текли и текли по щекам. А губы улыбались.
- Хорошо же, - сказал, наконец, крепкий мужчина средних лет. – Посмотрим, что здесь ещё есть. Всё равно – этого мало. Люди нужны. Без них тут так и будет мёртвый мир.
Он развернулся, и, придя обратно на площадь, решительно зашагал к громадному зданию с квадратной башней.
- Вот там и посмотрим… там и увидим… - бормотал путник себе под нос. Распахнул тяжёлую, сбитую из толстенных дубовых досок, дверь одним рывком, и скрылся внутри.

Один зал, другой, третий… Мужчина заходил в каждую дверь, которая была согласна открыться перед ним. В нескольких залах стояли, лениво перебрасываясь фразами немногочисленные воины. Но в большинстве помещений царила пустота и тишина.
- Как тогда… в самом начале, - юноша тяжело сглотнул, и побежал дальше.
Добравшись до самого конца коридора, он замер перед низенькой дверью, из-за которой раздавался гул множества голосов. Слышался чей-то густой, сочный бас, который порой перекрывали детские крики. Где-то на заднем фоне явно обсуждали какие-то свои дела девушки – их беззаботное хихиканье с лёгкостью проникало в коридор.

- Кажется, нашёл… - прошептал пришедший, явно сильно волнуясь. Он набрал воздуха в грудь, стиснул зубы, и, почему-то закрыв глаза, дёрнул на себя ручку двери.
- …напал на, - имя не удалось расслышать из-за гомона, - и выпил всю его энергию.
Комментатор отпустил очередную шутку среднего посола.

Путник открыл глаза.
В не такой уж и большой комнате царил хорошо знакомый, милый сердцу и памяти, бардак. Воины постарше расшаркивались с воительницами, одаривая их букетами, и не скупились на подзатыльники снующим туда-сюда отрокам, только-только постигшим первую или, самое большее, вторую ступень посвящения. Те, в свою очередь, старались выглядеть как можно взрослее, и не упускали шанса повоспитывать детишек, одетых в коротенькие рубашонки. Малыши же просто играли между собой, где придётся – на полу, на стульях, у большого камина. Играя, они подражали взрослым, пытаясь одолеть друг друга на кулаках.
- Да… - тихо сказал мальчишка, и хлопнул кулаком по ладони. А потом заорал во всю мочь: - Да! Да, да, да!!!
Он лукаво покосился на стоявшего у стены служителя закона с жёлтым крестом на одеждах, и, набрав воздуха в грудь, разразился изощрённой матерной тирадой, выражая свой восторг.
- Я люблю тебя, мой мир! – крикнул пацан, переведя дыхание. - Люблю, мать твою! Слыш…
Паладин, наконец, встрепенулся, совершил руками пару пассов – и новенький, который только собрался было ещё что-то прокричать, захлопнул рот. Мужчина погрозил мальчонке пальцем, пряча весёлую улыбку в бороде.

А малыш, ничуть не обидевшись, состроил нос служителю закона, и на одной ножке поскакал к группе таких же, как он, карапузов. Его лицо сияло от счастья – он был дома.

(c)